Я допишу обязательно,у меня уже немало нострочено,просто я набираю на компе медленно,а изначально писал от руки...

  Всем спасиб за одобрение.

И еще один знакомый вам персоонаж появляется в повести.

  Близилась полночь. Последние отголоски дневной суеты замирали, уступая владения ночной жизни города. Такой же насыщенной и многообразной, но незримой для большинства населения ЛостПолиса. Здание городской администрации опустело, чиновники, полные самомнения разошлись по своим квартирам. Мэр города, маленький человек, облеченный как ему казалось, большой властью, тоже устремился в свой дом, довольный прошедшим днем и желающий как можно скорее забыться в объятиях сна, хоть на ночь отойти от несомненно важных и ответственных дел.
   А совсем недалеко от администрации стояло высокое, серое здание семнадцатого века, красивое, монументальное, увенчанное  карнизом полным каменных изваяний,изображавших горгулий, химер и прочую готическую атрибутику.И в нем с наступлением сумерек жизнь только начиналась.
  На одном из верхних этажей горел свет. Он исходил из просторного кабинета, поражавшего на первый взгляд своей незаполненностью. Широкий стеклометаллический стол, высокий, без ручек стул - вот и вся мебелеровка комнаты.  Но вот стены - стены брали свое. Три из них представляли собой целую картинную галерею. Десятки полотен, несомненно принадлежавших перу непревзойденных мастеров живописи покрывали стены, но без тесноты. Каждая картина имела свое место и выделялась на фоне остальных. Четвертая же сторона кабинета - внешняя - была целиком стеклянная. Из неё открывался великолепный вид на ночной город, полный огней.
  Неяркий свет люминесцентных ламп, облаченных в покрытые серебром и золотом люстры, освещал кабинет, выхватывая из тени фигуру, застывшую за столом. Сидевший был молод на вид, обладал тонкими чертами лица и светлыми, зачесанными назад волосами. Он сидел неподвижно, положив руки на стол и слегка откинув назад красивую голову. Темные, почти черные глаза, под полуприкрытыми веками, смотрели прямо перед собой, будто видя что то, недоступное обычному зрению.
   "Мой город...Мой...." -шептали бледные губы, едва шевелившиеся на словно выбеленном лице.
   Тишину разорвал резкий звонок телефона. Сидевший неглядя протянул руку и поднял трубку.
-К вам примоген Иан Малкольм - произнес женский голос, в котором помимо официального тона слышался легкий оттенок раздражения.
-Малкольм...-хозяин кабинета поморщился - хорошо я приму. Пропусти его Джульет.
-Прошу прощения, но он уже поднимается к вам. Он сказал что вы согласитесь его принять, он...
-Чертов провидец - тихо произнес говоривший, и уже громче -не волнуйся. Все в порядке.
-Все было бы в порядке, если б ты не заставлял меня сидеть здесь - сварливо заметил голос - это не моя работа... господин.
-Ладно,Джульет, об этом поговорим позже - он положил трубку- двери напротив уже отворились и в них вошел Малкольм.
  -Иан, какой приятный сюрприз - видеть тебя! На заседаниях совета тебя не видать, а тут...Какая встреча!
  -Ты же знаешь Винсент, меня не волнуют ваши советы, собрания и прочая, бесцельная трата пустоты- отмахнулся Малкольм - я к тебе по делу.
-По делу? - Винсент улыбнулся - Ах вот оно что. И что же заботит вас, милейший, более чем судьба нашего общества?
  Малкольм пересек комнату, подошел к столу и по хозяйски уселся на край, не замечая ни иронии в словах, ни неодобрения во взгляде.
-Все просто. Частичке хаоса, что во мне, хочу дать я волю. Помочь обрести истину одному человеку.Девушке.
-Да?- в глазах сидящего мелькнул неподдельный интерес - но... насколько я знаю, ты вот уже две сотни лет не давал никому становление, так?
-Так - улыбнулся Малкольм - ну и что?
-Что изменилось? Ты всегда говорил, что нет того, кому свою кровь отдашь.
-Хаоса движение, что узоры судеб наших творит, отражает суть свою и в мире смертных, дивную мысль порой рождая - немного нараспев произнес Малкольм - и вообще, тебе какое дело?
-Я в ответе перед многими. И перед собой в первую очередь - в глазах Винсента мелькнуло легкое раздражение - но я предполагал что по праву пастыря этого города я вправе и получать ответы.
-Я ответил - безмятежно произнес Малкольм - ответь и ты. Даешь официальное разрешение?
На миг гнев исказил прекрасное лицо сидевшего, но он быстро справился с собой, черты его разгладились и он расслабился.
-Темный Отец! Я тебя вот уже три века знаю, а никак не привыкну к твоему характеру.
-Я так понимаю, это - да? Друг мой, поиски золотого сечения в мире закрывают от тебя истинную красоту хаоса. Да, Винсент, хаос тоже красив, хотя даже ты этого не видишь.
Он круто развернулся и пошел прочь, к двери.
-Приведи её после становления. Я хочу лицезреть выбор величайшего мудреца нашего города - если в голосе Винсента и был намек на сарказм, то хорошо завуалированный.
Малкольм замер на мгновенье, но ничего не сказав пошел дальше и покинул кабинет, слегка хлопнув дверью.
Де ЛаФор некоторое время сидел неподвижно, глядя на закрывшееся за Малкольмом двери.
"Может ли быть хаос красивым? Если и так то он этого наверно не поймет никогда. Красота это чувства. Это разум. Боль и счастье. Но не хаос чувст и эмоций. Пусть лунатики видят что то невообразимое для нас. Пусть. Но он, Винсент Де ЛаФор,Тореадор шестого поколения, принц потерянного города умеет видеть красоту мира. А не это ли самое важное? Не это ли спасает нас от безысходности вечности?"
Винсент встал и подошел к окну. Тысячи огней за стелом завораживали своей красотой. Тореадор улыбнулся.
"Мой город..."

Еще один кусоче,небольшой правда,но сюжетно важный.

   На улице шел дождь. Начавшийся еще с ночи, плавно перешедшей в серое, бесцветное утро и после такой же тусклый день, он заливал город уже десять часов подряд. Темные, будто налитые свинцом тучи, казались нависшими так низко, словно еще чуть чуть и они начнут касаться крыш и шпилей наиболее высоких зданий.
Элис смотрела на небо, забравшись с ногами на подоконник , сквозь ставшее мутным от воды окно. Тяжелые капли глухо стучали по стеклу, стекали вниз, оставляя за собой размытые, прозрачные дорожки.
Элис смотрела вверх, где пелена облаков скрывала сияющее где то там солнце. Солнце, которое она возможно больше никогда не увидит. Ночь ушла, и с наступлением дня ушло и ощущение легкой эйфории, возникавшей во время разговора с Малкольмом. И сейчас Элис было страшно. Она боялась того, что должно было произойти следующей ночью.Может отступиться? Убежать куда нибудь, спрятаться? Но разве от него убежишь? Элис вспомнила как легко и незаметно исчезал и появлялся в комнате её ночной гость.А может сказать прямо? Что она не хочет этого? Малкольм поймет,он... А она сама? Сможет ли она спокойно прожить жизнь обывателя, зная что была в шаге от запредельного? От шанса подняться над обыденным, обрести жизнь преисполненную смысла? Нет, это невыносимо... И эти сны... Она должна от них избавиться, понять. Что ж, кажеться назад дороги нет. А её родные, близкие? Ведь для них она умрет. Сердце Элис сжалось, от боли, от тоски и необходимости выбирать...
Малкольм! Зачем,зачем он ей все рассказал? Не лучше ли было по другому, внезапно?.. Но с другой стороны - целый мир, скрытый от глаз обычных людей. И ей дали возможность туда войти.
  Что это - предназначение? Вправе ли она отвернуться от такой улыбки судьбы?
  Или - усмешки?
  Судьба ты смеешься надо мной? Что ж, я принимаю шутку. Без грусти и печали, прочь.
И возможно однажды я посмеюсь и над тобой, судьба.

  P.S. В школе, всегда писал сочинения в таком же духе. Так школьный психолог сказала мне, что у меня суицидальные наклонности. Хех. С тех пор психологов не очень люблю. Энакин к тебе это не относиться

Наконец таки рожаю еще кусочек сей истории. Момент ключевой кстати.

  Легкое, невесомое словно дыхание, касание кончиками пальцев. Стекло трескается, боль сжимает сердце, будто летящие в темноте осколки режут его, бессильное совладать с эмоциями. Земля уходит из под ног, а вокруг подобно метели кружат кусочки зеркала, кусочки жизней и судеб. Нереальный, небывалый калейдоскоп. Резкий удар, ослепительная вспышка.
Элис дернулась и открыла глаза.
"Сон... Это снова лишь сон... "
Тут девушка замирает, увидев стоящую у кровати незнакомую фигуру.
-Пора, Элис - мягко произносит Малкольм.
  У него мягкие, чуть неправильные черты лица и разноцветные, очень ласковые глаза. Он смотрит на неё и улыбается.
....И Элис улыбается ему в ответ.
-Ну вот я и увидела твое лицо.
Малкольм просто кивнул ей и протянул руку.
-Идем.
Элис откинула одеяло и встала, оглядываясь в поисках чего нибудь, что можно было накинуть на себя - все таки осень, а на ней лишь тонкая ночная рубашка. Малкольм усмехнулся и протянул ей нечто вроде длинного темного пальто.
-Одень.
-А куда мы пойдем? Где это... это произойдет? - спросила Элис, облачаясь в предложенную одежду.
Малкольм чуть наклонил голову и нахмурился, словно только сейчас задумался над этим вопросом.
-А куда тебе хочеться?
-Я могу выбирать? - девушка приподняла брови - ну, а... а можно - набережная? Там красиво...
Малкольм расхохотался.
-Красиво? Красота удел других. Но возможно есть что то еще в этом?
Элис вдруг смутилась и опустила глаза.
-Я... когда я там... Раньше я не выходила из дома поздно - не любила. Но там - там мне нравиться. Смотреть на лунную дорожку. Отражение Луны на водной ряби. Это напоминает мне... некоторые сны.
-Нравиться Луна? - Малкольм казался приятно удивленным - не тебе одной в этом мире. Но... по другому. Что ж, набережная так набережная.
Он еще раз улыбнулся и взял Элис за руку.
-Идем.
-Веди - кивнула девушка.
И они пошли. Окруженные странной тишиной, они миновали квартиру Элис, спустились  по лестнице и вышли на улицу. Элис понимала, что покидает дом навсегда, но ни разу не оглянулась. Уходя навек нельзя тянуть прошлое за собой. Мысли девушки были устремлены в будущее, которое обещало ей стать вечностью. Она шла по знакомым улицам, проходила мимо домов которые видела с детства, дворов где росла. И несмотря на обещание вечности прощалась с ними, с миром в её глазах, бывшим таким тесным для её души и ставшим таким близким когда пришла пора меняться.
"Наверное я слишком сентиментальна... Нет, все прочь..."
Элис искоса посмотрела на спутника. Малкольм шел с каким то грустно-меланхоличным видом, он казался и погруженным в какие то свои мысли и рассеяным одновременно. Заметив взгляд девушки, Малкольм опять улыбнулся ей ободряюще.
-Мы почти пришли - он указал вперед.
И действительно, в конце улицы, плавно спускавшейся к реке, уже виднелась, переливающаяся в свете полной луны, поверхность реки.
У реки было практически безлюдно и тихо. Плеск воды, зажатой в каменные оковы набережной, доносившаяся откуда то издалека музыка, да шелест листьев - вот и все, что не давало тишине получит абсолютную власть над полуночным часом сдесь.
И две фигуры, одиноко замершие в свете луны.
-Ты готова? - голос Малкольма был ласов как никогда.
Сердце Элис дрогнул, паника охватила её, первобытный страх перед неизвестностью. Она бросила на Малкольма испуганный взгляд.
-Я... Нет... Малкольм я ... - только и смогла произнести она.
-И правильно. К этому никогда не бываешь готов до конца. Но это не важно.
Его руки мягко легли на плечи девушки, но когда она попыталась сбросить их, то ощутила их стальной захват.
-Не буду говорить тебе "не бойся".Страх естественен. Для всех. Всегда.
Он прижал Элис к себе, одной рукой запрокидывая ей голову. Девушка вскрикнула, но ладонь Малкольма тут же зажала ей рот.
-Тсс.
И вновь безотчетный, изначальный страх овладел ею. Её сердце, будто зная что сейчас произойдет, забилось с удвоенной силой. Элис не могла ни пошевелиться, ни закричать, и все что ей оставалось, это замереть и ждать, глядя на серебряный диск ночного светила, безразличного к миру, который освещает своими холодными лучами.
Резкая, колющая боль в шее заставила Элис снова дернуться и зажмуриться, не в силах уже смотреть в далекое ничто. Однако уже через миг боль ушла, сменившись странным ощущением тепла. Сладкая истома разлилась по телу Элис, даря наслаждение и покой. Страх отступил, и казалось будто все свою жизнь она ждала этого момента, жила ради него. Губы непроизвольно сложились в улыбку. Наступила тишина, звуки окружающего мира исчезли, стали неважными, ненужными.
Но вслед за теплом пришел и холод, тугой волной прокатившись от сердца до кончиков пальцев. Но пугаться уже не было сил.
"Если такова смерть, то она милосердна. Если нет, то какова же тогда смерть?"
Из последних сил, уже находясь какой то частью там, Элис открыла глаза и еще раз посмотрела на Луну, уже рассыпающуюся вместе с остальным миром на тысячу сверкающих в пустоте осколков. И в каждом из них, словно в маленьком зеркальце, Элис увидела свое собственное смеющееся лицо... Затем холод внутри взял свое и стало темно.

                                                         *                     *                    *

    Здесь не было ничего. Ни мира вокруг, ни её самой. Нельзя было сказать - "пустота", ведь и пустота для нас, как ни парадоксально, нечто осязаемое, что можно представить.
Это же - тихое ничто. Всеобъемлющее, бесконечное, изначальное. Казалось даже время сдесь остановилось, исчезло, или же ускорило бег, превращая вечность в неизмеримую точку четвертого измерения.
Стоп. Казалось?! Она мыслит? Мыслю, значит существую, так? И уже через мгновенье Элис поняла, что ничто перестало быть ничем. Появилась она. Вернулись и смутные ощущения... Прохладно... Не холодно, но и не тепло... Легкое дуновение ветра по... коже? Негромкий гомон за пределом слышимости. Однако по прежнему темно. И пусто.
Но вот голоса стали громче. Их были сотни. От еле слышимого, прерывающегося шопота, до надрывного крика. Она не могла разобрать слов, но казалось что часть голосов обращена к ней. Элис напряглась, пытаясь понять хоть фразу, но тут же поняла, что её еще слишком мало что бы сделать это. Да и голоса - лишь звуки, а не суть тех кто говорит. Но что же делать?
"И тьма была над бездною
   И дух божий носился над водою"
О как я тебя понимаю, если ты конечно есть. Я как ты в пустоте безвременья, перед началом всего. Вот только воды сдесь нет. Так как поступил ты?
Элис мысленно улыбнулась, чувствуя как её губы вновь обретают материальность.
-Да будет свет! - сказала она и открыла глаза.